Куда поехать в велопоход на майские праздники? Несколько последних сезонов я даже не ставил перед собой этот вопрос, предпочитая проводить май за научной работой или с граблями в огороде. Но в прошлом году мне удалось сломать этот порочный круг. Дима придумал несколько интересных маршрутов по предгорьям Кавказа. Сам он, к сожалению, не смог отправиться в это велосипедное путешествие, поэтому на борт самолета Москва-Ставрополь мы погрузились втроем: я, Володя и Аня. А велосипеды уже ждали нас на складе транспортной компании.

 

 

С высоты было видно, как на зеленую долину наползают тучи, несущие в себе первые капли дождя. Дождевая пелена скрывает и оттеняет цвета, которые в лучах весеннего солнца казались бы перенасыщенными, неестественными. Зелень заполняет долины, лезет на холмы и только там ее разрезают черные нити дорог. Это пробуждение мира после зимы — настоящая метафора жизни, настоящее ощущение ее движения. В каждой травинке, в каждой пульсации крови в жилах молодых лошадей — вера в тепло и свободу. Только наблюдение рождения жизни может насытить глаз человека, проведшего зиму в городе. За этим мы и спустились с трапа самолета в Ставрополе, оставив в двух часах лета Москву, едва успевшую очнуться от лихозимья.

 

 

На складе транспортной компании суетится низенький черненький мужичок. Пахнет навозом и куревом, будто это и не склад вовсе, а конюшня. Мужичок долго ищет наши коробки, между делом громко чихая от пыли. Пыли много — она поднимается, когда мужичок хватает очередную коробку и швыряет ее в дальний угол. Наконец, наши коробки нашлись, и мы приступили к сборке велосипедов прямо под навесом для фур, быстро став местной достопримечательностью для любопытных водителей и собак.

 

 

Везде, где есть чернозем, дождь — хозяин положения. Он решает, куда ты поедешь и сколько пройдешь за день. Дождь, притворявшийся утром изморосью, к обеду пошел во всю силу. По асфальту потекли реки грязи, а грунтовки стали больше похожи на болота. Пришлось поселиться на одну ночь в гостинице. Впрочем, у дождя было одно несомненное достоинство — он распугал весь местный люд из центра города. Остался только красноармеец, шагающий уверенной поступью в светлое будущее.

 

 

Для нас светлое будущее наступило с первыми лучами утреннего солнца. Простившись с радушными хозяевами гостиницы, мы вышли на маршрут. Город удивительно легко перерос в деревню, а она в заболоченную долину и сопку, с которой был виден весь «город креста», как задумывал когда-то назвать его граф Потемкин.

 

 

В долине на заброшенных и заболоченных участках растут цветы и белеют кости. Прошлогодний падеж скота, вызванный засухой, не прошел даром — всю дорогу нас преследовали коровье черепа и едва уловимый запах гниющей плоти.

 

 

Преодолев дорогу, больше похожую на болото, мы выехали на асфальт. Вот Володя едет мимо скрытого тростником и сухостоем озера, известного своим кочующим островом. Раз в 2-3 года при сильном ветре остров срывает с обжитого места и уносит к противоположенному берегу. Еще холодно, едем в ветровках.

 

 

Скоро будет ровно пять лет, как я подружился с Володей и Димой. Знакомство с этими парнями сильно добавило красок в мою жизнь. Целая пятилетка походов, поездок и приключений на велосипедах!

 

 

Спустя час мы выбрались из низины на Недреманный хребет. Подъем был плавный, незаметный, асфальтовый. Местные сравнивают форму хребта с мечом. Смелое сравнение, поскольку хребет своими очертаниями совсем не походит на холодное оружие. Здесь мы устроили небольшой привал.

 

 

Наверху дул сильный ветер. Он наводил страх на дождевые тучи, и они, сбившись в кучи, готовились бежать с неба. Нас ветер пугал меньше, и мы не могли не остаться на вершине холма. Ведь виды здесь умопомрачительны, а это стоит того, чтобы немного подмерзнуть.

 

 

Весело забрякали титановые котелки, извлекаемые из сумок, зашуршали пакеты с едой. Володя готовил замечательное ароматное сублимированное лакомство (хрючево [ред.]), которое и подал нам в ресторане, имевшем на тот момент самую лучшую летнюю террасу во всем Ставрополье.

 

 

Недреманная гора — место сильное, с историей. С севера-запада и востока на ее склоны забирается вековой реликтовый лес, а с юга открывается вид на великую долину, по самому низу которой несет свои воды Невинномысский канал. Самую высокую точку занимают остатки напоминающего редут земляного укрепления, некогда бывшего казачьим сторожевым постом.

 

 

В умных книжках пишут, что где-то здесь у подножия холмов — курганы тех, кто когда-то повелевал этой землей. Теперь кажется, что духи славных воинов воплотились в лошадей.

 

 

Большак в низинах после дождей больше походил на свежевспаханную грядку, на которую заботливый дачник вывалил грузовик чернозема и сдобрил свежим навозом. Благо в большинстве случаев параллельно шла каменистая или асфальтовая сухая дорога.

 

 

На знаменитый Стрижамент мы уже не полезли. Дороги не везде были проезжими, да и время неумолимо стремилось к ночи. Мы шли в хорошем темпе, хоть дороги и не везде просохли. Аня плюхнулась ногой в лужу. Проехали хутора и станицы — Темнореченский, Темнолесская, Цимлянский.

 

 

За последним хутором мы увидели, как от крупного стада скотины отделились два существа, издали напоминавшее небольших, но крепких коров. Животные стремительной рысью направились в сторону оторвавшегося от нас и уехавшего вперед Володи. Алабаи! Я ускорился и подкатил поближе. Мне никогда не доводилось видеть таких огромных собак. Соседи по даче держали старого алабая, но в сравнении с такими боровами он казался мопсом на фоне немецкой овчарки. Впрочем, собаки были не глупы. Проводив нашу кавалькаду, двигаясь по дну придорожной канавы, метров через 300 они свернули назад, к стаду, их породившему.

 

 

Переведя дух от погони алабаев, Володя поехал чуть вперед и нашел местных жителей, которые заботливо набрали нам воды и предложили ночлег, но мы вежливо отказались и поехали дальше. Место для ночевки искали недолго, и ничем особым оно не запомнилось, кроме двух собачьих морд, выглянувших нам навстречу, когда мы свернули с большой дороги к посадке.

 

 

Ставропольская ночь оказалась темной и спокойной. Но чертовски холодной. Без костра можно было бы дать дуба.

 

 

Утро же выдалось добрым. Пригрело солнце. Из кустов и травы вылетели майские жучки, совсем маленькие, еще в пуху. Верткие и быстрые, такие, что поймать их в фокус камеры практически невозможно. Они облепили мою флягу с водой, на крышке которой еще остались капли живительной влаги и жадно пытались напиться.

 

 

Мы неспешно собрались, пришли в себя после первых походных суток, и отправились в путь по совершенно пустым дорогам.

 

 

Где-то по дороге Wikimapia обещала нам тюльпановую поляну. Но цветы или еще не распустились, или уже были съедены милыми зверушками.

 

 

Мы ехали по «грейдеру». Под колесами хрустело, а теплое весеннее солнце отогревало тело и душу. Так мы и залезли в очередной холм. Кажется, это была гора Сурчиная. Впрочем, это название ей в любом случае подошло бы. Володя с Аней замечали то тут, то там маленьких зверьков, стоящих по струнке, будто часовые у Букингемского дворца.

 

 

Подъехала «Нива». Тяжело кашляя дряхлым карбюраторным мотором, она залезла на холм и остановилась около нас. Из машины вышел совсем старый кряжистый мужчина, который представился лесничим. Спросил, как у нас дела, откуда мы, попугал волками, попросил не мусорить и уехал. Оказался моим земляком из Калуги. Я из почтения, что ли, прихватил с собой пяток пластиковых бутылок, оставленных на горе бывшими тут до нас охотниками.

 

 

С горы был замечательный спуск по серпантину. Местами угол наклона земной поверхности доходил до того, что я начинал опасаться: хватит ли моих тормозов, чтобы остановить тяжелый велосипед с поклажей? Впрочем ребята просто не разгонялись и потому не испытывали этой особой гаммы эмоций, спокойно разглядывая пейзажи вокруг.

 

 

Внизу Аня пыталась загнать отбившуюся от стада корову. Не сказать, что очень успешно. Корова упорно шла по дороге и никак не хотела возвращаться назад на огороженное проволокой пастбище.

 

 

На это мирно глазели кони, изредка опуская морды, чтобы испить из искусственно расширенной речки.

 

 

К вечеру мы уже сбросили порядочно высоты. Небо вновь стало каким-то строгим и серым, а гравийная дорога пересекла крупную деревню, где пастухи уже начали сгонять скотину с пастбищ по домам, перегородив тем самым большую часть узких улиц.

 

 

На закате мы оказались на асфальте и долго ехали мимо полей. То справа, то слева мелькали посадки, вполне подходящие для ночлега, но подойти к ним было нельзя.

 

 

Поля, предназначенные для кормовой свеклы, больше напоминали те поля, на которых обычно выращивают рис. Вода с неба и с холмов пропитала землю, превратила ее в подобие болота, а в низинах, не впитавшись, образовала крохотные озерца. Наконец, Володя скомандовал: «Лезьте сюда!» Мы и полезли. 

 

 

На утро мы, помимо моих обожжённых и распухших от солнца ушей, обнаружили, что наш лагерь — это единственный сухой островок в океане-болоте. Вот что значит опыт нашего командира — найти в этом болоте укромный уголок суши!

 

 

Дальше асфальт, по правую руку — государственная лесозащитная полоса и фермы, по левую — выпасы и поля. Мы пересекли трассу «Кавказ», железную дорогу и заглянули в большое село Курсавку. Там я, порядочно подморозивший себе нижнюю часть тела, благодаря продуваемой всеми ветрами палатке Nаturehike, прикупил себе за баснословные 300 рублей термоштаны, которые грели не хуже брендовых.

 

 

Пересекли Большой Ставропольский канал и полезли в гору, спасаясь от надвигающегося циклона. 

 

 

Ребята топали пешком, а меня в гору тащила большая пятидесятизубая звезда, составлявшая весь прошлый год мой особый повод для гордости.

 

 

Дело было, конечно, не в звезде, и даже не в физухе. Попросту за зиму в офисах организм соскучился по хорошей встряске, и мозг был готов рискнуть коленями, чтобы первым забраться на этот, пусть игрушечный, но все-таки перевал. Впрочем, более благоразумные ребята, идущие пешком, не сильно-то и уступали мне в скорости, а мой отрыв составил не больше пяти минут.

 

 

Вновь соединившись, мы с ветерком по неожиданно появившемуся асфальту спустились в станицу Воровлесскую. В станице проходил майский субботник. Местные жители возвращались по домам с граблями и ведрами побелки, бурно обсуждая, как они в этом году подновляли столбы на дороге.

 

 

А в это время работники местного отделения «зеленого» банка доходчиво втолковывали клиенткам, что именно 11 мая они работать не будут, поскольку в это день наступает Радоница. В нижней части села нас ждала странная малая архитектурная форма. Девушка с отколотой рукой, изображавшая не то Афродиту, не то лесную фею или водяную нимфу, несла на голове чащу, изображённую спутниковой тарелкой «Триколор».

 

 

Природа вновь готовилась к дождю. Серое небо, запах свежести, сошедший с ума прогноз погоды — все говорило о приближающемся ненастье.

 

 

Мы оставили за спиной станицу и отправились искать ночлег среди холмов.

 

 

Исхитриться выбрать место нужно было так, чтобы с утра нас не смыло вниз со склона холма, а дорога и пастбище кругом оставались проходимыми.

 

 

Мы с Володей были жутко заняты. Он обходил холмы и осматривал все более-менее ровные места, где росли деревья, и можно было растянуть тент. Я таскал велосипед и иногда тоже куда-то лениво бегал.

 

 

Место мы нашли около большой балки, начинавшейся где-то на холме и уходившей вниз широкой трещиной. Когда-то тут уже останавливались пастухи, о чем красноречиво говорил маленький навес, сложенный из кривых палок. Балка была сильно заросшая, так что тут было где растянуть тент, вот только уклон все равно имелся, и приличный, зато вид на всю округу безумно радовал глаз.

 

 

До дождя обжиться мы не успели. Он глухо забарабанил и ухнул громом, как только мы привязали половину оттяжек тента. Остальные веревки вязали уже под струями воды. Высокотехнологичная тряпка, которая не раз спасала нам здоровье, не хотела поддаваться. Наконец осилив ее, мы поставили под тент палатки, нарвали травы и полевых цветов, которыми закидали всю площадь лагеря, поужинали и улеглись спать. Ночью мне спалось, как в гамаке — ноги постоянно упирались в борт палатки.

 

 

Около часу ночи, как дождь немного перестал, Аня с Володей перетащили свою палатку из-под тента повыше — туда, где было более плоско.

 

 

Утром мы радовались погоде и нашему месту, сушили вещи на шалаше пастухов, кашеварили. Завтрак с таким видом чего-то да стоит!

 

 

Володины часы не дают расслабиться. Сейчас они показывают 9:22, а это значит, что завтрак закончен, и пора выезжать. 

 

 

Вещи, дороги, трава — все просохло удивительно быстро. Пожалуй, это наши самые короткие сборы после дождливой ночи. Весеннее солнце творит чудеса. 

 

 

С холмов мы спустились в долину, в станицу. По дороге попалась толпа радостных ребятишек, бегущих со школы, их учителя, степенные женщины лет за 50, приветливо помахали нам. В воздухе витал дух приближающегося лета, каникул, отпусков, свободы и праздника. Проехали коров, вставших, будто они решили повторить обложку знаменитого альбома Pink Floуd, масштабную Кубанскую ГАЭС, ощетинившуюся опорами ЛЭП, и засели обедать в посадку.

 

 

Пересекли большую четырехполосную трассу около Водораздельного и проехали мимо Кубанского водохранилища.

 

 

Берег с этой стороны был совершенно заросший и огороженный, так что водохранилище мы не увидели. Зато вдалеке маячили предгорья.

 

 

Гравийная дорога привела в деревню, где мы успешно заблудились, вломившись на двор к какому-то не очень расторопному хозяину. Дорога на карте была нарисована прямо через сени его небольшого домика. Наконец, выплутавшись, мы в очередной раз подверглись громкому обруганию со стороны алабая, прикрывавшего собой маленького щенка, и выбрались из деревни.

 

 

Потом мы почему-то вспомнили, что совсем не набрали у местных питьевой воды; солнце клонилось к закату, а до ближайшей станицы было добрых километров 20 пересеченки. Назад ехать никто из нас не захотел. Алабай, перешедший с лая на рычание, утвердил нас в решении двигаться вперед. 

 

 

И это было правильное решение. Позолоченная заходящим солнцем зелень буквально искрилась. Да, у нас не было воды, зато на нашем небе была радуга.

 

 

Дорога шла от балки к балке, то вниз, то вверх. Все это были бесконечные луга с сочной зеленой травой.

 

 

Мы с Володей набрали воды в какой-то речушке, приторочили бурдюки к велосипедам, и жизнь наладилась.

 

 

Луга закончились, сменившись полями. Вдоль дороги пошла линия электропередач, а справа за кустами мы заметили стоявшие за забором крепкие кирпичные домики, ангар, сарай-бытовку и пару навесов. Это была старая советская машинно-тракторная станция.

Нам подумалось, что неплохо было бы набрать здесь хорошей питьевой воды и не мучиться с фильтром. За забором наблюдалось какое-то движение. Я подъехал поближе, окликнул. Движение тут же прекратилось. Тень мелькнула за навес и бытовку. Человек тихо вскрикнул, столкнувшись нос к носу с Володей, тактично подъехавшему со стороны навеса и оказавшемуся около входа в бытовку. Володя вежливо спросил можно ли набрать воды. «Можно-можно, вон тама колодец» — проговорил человек, как бы выдыхая и скрылся за дверью. Я подъехав поближе, через оконце бытовки увидел, что внутри идет небольшой праздник — на столе стоят пузыри водки, а сторожа МТС развалились и дремлют на стульях и единственной кровати.

 

 

На встречу нам выбежала стайка маленьких собачек. Аня принялась прикармливать их сушенным мясом — заготовленном в Москве походным блюдом, не вполне удавшемся, поскольку Володя не пожалел туда молотого перцу и соли, из-за чего блюдо подходило только обладателям железных внутренностей. Но собакам оно очень даже пришлось по вкусу.

 

 

Мы слили речную воду в придорожную канаву. Крутился железный барабан колодца, звенела цепь, лязгало ведро. Хозяева колодца, казалось, совсем позабыли про нас. А мы, не став их тревожить, набрали воды и растворились в вечерней тиши. Ночевали в этот раз в 400 м от дороги, идущей через станицу Бекешевскую. Мы нашли хорошее место — дороги и станицы не было видно. Нас тоже.

 

 

На утро предстоял решающий рывок в сторону двуглавой горы — в Ессентуки. Меня и Аню ждал самолет в Москву, а Володю — товарищ по опасному бизнесу, с которым он планировал продолжить путешествие.

 

 

Из лагеря мы вышли по шелковистой мягкой траве. Грело солнце. Было хорошо. Гравийные дорожки перемежались с асфальтовыми, подъемы со спусками, горы с долинами. На одном из подъемов дорогу нам перекрыло необычайно большое стадо овец и коз. Козы, явно вдохновленные своими Марокканскими собратьями, пытались штурмовать небольшие деревца, растущие вдоль обочин.

 

 

Потом был большой спуск по грейдеру к речке Дарья. Я набрал приличную скорость и ветер сорвал с головы бафф-бандану, оставив ее где-то на дороге. Возвращаться за ней я уже не стал, слишком много высоты пришлось бы набирать.

 

 

Склоны вдоль реки зеленели и цвели. 

 

 

Выбравшись из котловины, мы оказались на асфальте, с которого уже виднелась двуглавая вершина. Взяли курс прямо на нее. Ехали хорошо, быстро, слаженно. Перед походом Володя собрал для Ани новый карбоновый велосипед, и она задала нам неплохую трепку на подъемах и асфальтовых прогонах.

 

 

Наконец, затяжной асфальтовый спуск в компании с машинами, путепровод, промзоны, обозначающие городские предместья, и мы в Ессентуках. Осмотр города начали со строительного магазина, где я прикупил здоровенный рулон стрейч-пленки, чтобы запаковать велосипеды для перелета. Он с трудом влез в велорюкзак и постоянно грозился выпасть под колеса проезжающим мимо машинам. Затем направились в центр, где недурно отобедали. 

 

 

Потом нашли для Володи квартиру на ночь и поехали осматривать парк и источники. Теплые и холодные минеральные воды, мрамор, старый парк, пахлава, толпы гуляющих и ни одного туалета. Позвонил научный руководитель и сказал: «Все верно, вы с народом». Но в Ессентуках мне все равно понравилось. Весьма милый город — сочетание старого и нового в центре, движение и жизнь.

 

 

Пришло время готовится к вылету. Разобрали мой и Анин велосипеды, обмотали пленкой и упаковали в крепкие чехлы. Потом началась канитель с такси, поскольку электричкой мы решили пренебречь. Если вы захотите в Ессентуках, да и вообще на юге, перевезти велосипед на такси, будьте готовы, что выяснится, будто во всех машинах (даже универсалах) не складываются задние сидения. Вернее, они, конечно, складываются, но у каждого уважающего себя таксиста за задним сидением вкорячен огромный газовый баллон, поэтому место для груза размером больше чемодана есть только на крыше. Для велосипеда стоимостью, примерно, как машина этого самого таксиста, такой вариант, естественно, не годится. Ане повезло, и она уехала сразу, а мне пришлось перебрать машин пять, пока не приехал Мурад на белой «Приоре»-хетчбэке. Торопились на самолет, и Мурад гнал по серпантину так, что в один момент я почувствовал легкую перегрузку и порадовался, что не поехал в аэропорт по этой дороге своим ходом. По пути обсуждали фестиваль воздушных шаров, Москву, арендаторов, снимающих квартиру у Мурата, его брата, работающего в ЖКХ в столице. «Ходит важный там такой, будто шишка, а толку-то? Я здесь работать буду. Моя земля.» — говорил Мурад. На самолет я успел чудом. Девушка на ресепшене-весах любезно решила, что мой стальной монстр весит столько же, сколько Анин карбоновый болид, и через два часа я уже занимался ловлей подходящего такси в Шереметьево, окончательно запутавшись, в каких машинах можно сложить задний ряд, а в каких — нет.

 

 

Поскольку с некоторых пор я стал организатором велопутешествий, стоит в конце приписать пару организационных выводов.

1. Логистика. Без проблем можно добраться как на самолете, так и на поезде. У каждого из способов есть свои плюсы и минусы, о которых мы напишем в отдельной статье. Правда, если ехать на майские, нужно учитывать, что большинство транспортных компаний не работают.
2. Погода в мае в этих местах немного неустойчивая, что видно по отчету. Однако солнечных дней в нашем походе было все-таки больше чем дождливых и пасмурных. Но в любом случае стоит быть готовым вымокнуть.
3. История, природа и достопримечательности. На мой взгляд, местность в этом плане весьма сбалансирована. Есть крупные курортные города с парками и своей особенной архитектурой, а сама земля помнит немало о истории казачества и присоединении Кавказа. Очень много природных достопримечательностей, не известных массовым туристам. Красивые фото – обеспечены. Отдельный интерес — люди, которые здесь живут. Даргинцы, потомки казаков и представители еще ряда других народностей. С ними очень интересно пообщаться, познакомиться с их культурой.
4. Дороги. В основном «грейдеры», асфальты и черноземы. Если зальет дождь, есть реальный шанс потерять время или крутить по асфальту. Также в походе получился неплохой набор высоты, потому без подготовки может быть трудновато.
5. Отдельно следует сказать про чистую питьевую воду, поскольку в регионе ее явный недостаток. Вполне нормальная картина, когда в сельском магазине есть только сладкие газировки, а колодца нет. Единственный колодец, который нам встретился, описан в отчете. Но местные жители обыкновенно приветливы, и мы успешно решали проблему воды с их помощью.

Рано или поздно Володя опубликует продолжение приключений,

которые приведут его и Никиту в Калымкию